|
||||||||||||||||||||||||||||||||||||
| Один день из жизни учительницы | ||||||||||||||||||||||||||||||||||||
ОДИН ДЕНЬ ИЗ ЖИЗНИ УЧИТЕЛЬНИЦЫ «Все население нашей маленькой, но гордой страны после трудовой недели безмятежно блаженствует в теплых постелях, и только несчастные учителя, по какому-то капризу природы еще сохранившиеся как вид, встают и – голодные! холодные!! – бредут по темным безлюдным улицам к месту своего подвижничества», - с такими еретическими мыслями ранним субботним утром Нинель Викторовна шла на работу. Ее состояние лучше всего описывалось словами «поднять – подняли, а разбудить забыли». Два дня школа была закрыта по случаю ремонта канализации. А поскольку в этом году случились еще и карантин, и всякие-разные праздники, начальство постановило: отрабатывать учебные часы по субботам. Обидно еще и то, что настиному десятому «а» сегодня ко второму уроку и не с кем попрепираться по дороге на работу. «И кому все это нужно? – продолжала развивать тему Нинель Викторовна. –Мне это нужно? Детям это нужно?! Вот уж нет. Все равно никакой учебы не получится – больше половины сегодня на уроках не будет. Явятся только те, кто в школу ходит не учиться, а потусоваться… Впрочем, может, именно в этом и есть высший смысл: пусть они лучше тусуются в школе, чем в подворотне». Последняя мысль несколько примиряла с несовершенством мира, и Нина приободрилась. Тем более, что у нее был заготовлен сюрприз для коллег. - Здравствуйте… - Здравствуйте и вы, коли не шутите, - Агрис Агрисович, по обыкновению, был бодр и слегка агрессивен. Эта его ежедневная незамысловатая шутка сегодня раздражала ужасно. - Я никогда не шучу. Я вообще очень серьезная женщина, - отрезала Нина и прикрепила на доске объявлений маленький листок с приготовленной накануне цитатой. Она иногда баловала коллег такими вот листочками, на которые выписывала либо понравившуюся мысль, либо хороший анекдот, а то и заставляла Анастасию нарисовать карикатуру «на злобу дня». Сегодня, подкупленная актуальностью содержания, Нина даже начертила красивую рамочку. Текст гласил: "Когда я встречаю женщину с лицом бледным и утомленным, с темными пятнами под глазами, женщину, которая идет торопливой походкой человека, не имеющего ни одной свободной минутки, и помимо утомления имеет на лице и во всей фигуре нечто, внушающее уважение к ней, - я думаю про себя: - Это, наверно, учительница… Затем я вздыхаю и думаю про себя об одном из мучительных видов каторжной работы, о том ее виде, который называется «педагогической деятельностью». М.Горький -Золотые слова… - вздохнула географичка. -Классик, - подтвердила историчка. - Нинель Викторовна, а разве Горького еще изучают? – слегка уязвленный Агрис пытался взять реванш. – Ну там, «глупый пингвин робко прячет что-то жирное в утесах»? - Изучают, изучают. Пьесу «Враги». Или «На дне». - «На дне» – это актуально, - опять вздохнула географичка. - «Враги» – тоже актуально, - согласилась историчка, покидая учительскую со звонком. Для седьмого «б» у Нины давно был припасен некий прием, который должен слегка посбить спесь с этих молодых графоманов. Все они считали себя непревзойденными мастерами художественного слова и никак не могли примириться с оценкой ниже восьмерки. Сегодня они будут читать свои «эссе», как громко именовались вполне рутинные сочинения на тему «Моя любимая книга». После прослушивания двенадцатого опуса, весь пафос которого сводился к сакраментальному «я, правда, не знаю почему, но это круто», Нина остановила оратора и предложила заскучавшей аудитории выставить оценки. Выяснилось, что большинство слушателей просто не запомнили ничего из явленного миру. - Ну, вот видите, - констатировала Нина. – Если вы даже не можете припомнить, что именно поведали ваши одноклассники, а тем более – оценить, то какой напрашивается вывод? Нина старательно подводила детишек к мысли о том, что столь тусклые и невыразительные творения и не заслуживают никакой оценки, кроме… - Вывод, Нинель Викторовна, напрашивается один, - интеллигентно начал Барсуков. – Вывод, Нинель Викторовна, неутешительный для современного человека, живущего в эпоху коренного переустройства всего нашего общества. Вывод, господа, следующий… - юный демагог выдержал эффектную паузу. – Демократия губительна! На большой перемене Нина, одобрительно посмеиваясь, пересказывала эпизод коллегам. - Какие слова знают! – восхитился классный руководитель. – Вы, Нинель Викторовна, счастливы должны быть, что в столь юном возрасте ученики способны к столь широким обобщениям и столь зрелым выводам, ибо это свидетельствует… Дальше Нина не слушала. «Каков поп, таков и приход», - философски подумала она. Разглагольствования Владислава Станиславовича были прерваны возмущенной тирадой ворвавшейся Аделаиды Григорьевны.
- Нет, вы только представьте себе! Ноги просматриваются по самое дальше некуда, декольте до пупа, и в таком виде – в школу! Эта самая Алиса вообще не понимает, где находится! Да на нее смотреть тошнехонько! - Ну, не скажите, - откликнулся физкультурник. – У этой самой Алисы есть на что и с удовольствием посмотреть. - Оставьте свои казарменные шуточки! - вскипела Аделаида. Ее собственный вид давно не доставлял никому удовольствия. – Ведь должны быть какие-то границы… Аделаиду поддержала ветеранша Зинаида Алексеевна. Ученики за глаза называли ее «бабушкой русской революции», а коллеги – «женщиной непреклонного возраста». -Вот как хорошо было, когда носили форму… Нина хмыкнула. Она вспомнила собственную школьную юность. В десятом, кажется… да, в десятом классе Анька притащила в класс и вывесила на видном месте газету, в которой было опубликовано официальное разрешение девушкам носить в школу брюки и подробно описаны параметры этих самых брюк. В моду тогда входил клеш… Так вот, директриса по утрам дежурила в вестибюле с линейкой и собственноручно замеряла ширину штанин, чтобы, упаси бог, не более тридцати сантиметров. - Вспомните, вспомните, - ностальгически продолжала Зинаида Алексеевна. – Платьица, фартучки… Нина живо вообразила Алисину пышную фигуру, втиснутую в форменное платьице с фартучком. Картинка получалась впечатляющая. Держим их в школе чуть ли не до двадцати, а хотим, чтобы они были детишками из нашей педагогической юности. - Бантики в косичках… - бубнила Зинаида. – Вот на что было приятно посмотреть… Еще одно воспоминание. Когда Настя училась в первом классе, вот такая же Зинаида на родительском собрании убеждала мамаш, что в школу по будням надо носить бантики черные, ну, в крайнем случае, коричневые. А девочек с короткими стрижками вообще активно не одобряла.
Молоденькая Алла Владимировна не выдержала первой: - Да что же в этом приятного? Однообразная масса… толпа, стадо! Нет, вы только представьте себе, Зинаида Алексеевна: вот мы, учителя, все - старые и молодые, худые и толстые – наденем платья, фасон и цвет которых кто-то за нас придумал, и всю жизнь в любую погоду, в любом настроении, изо дня в день станем в них ходить! - А что? – Зинаиду понесло. – Когда-то так и было! - Ну, вы скажете… Когда-то и телесные наказания были. - Да, были! – не на шутку рассвирепела старушка. – И вырастали Гоголи и Достоевские! - Гораздо чаще вырастали Акакии Акакиевичи и Свидригайловы, - уронила Нина, покидая учительскую. Зинаида Алексеевна продолжала бушевать: - Во всем виноват этот плюрализм! – последнее слово она буквально выплюнула. – И когда он наконец закончится?! - Вот когда он закончится, мы все будем в форме ходить. И строем, -заключила Аллочка, ретируясь с поля боя. В буфете торопливо поглощали обед коллеги. Это профессиональное – есть очень быстро. Если перемена десять минут, так поневоле научишься заглатывать, как гусь, не пережевывая. Балагур физкультурник погладил себя по животу и удовлетворенно вздохнул: «Ну вот, теперь я сытый и добрый, теперь меня можно пускать к детям… Да, Нинель Викторовна. Ваш Петров на урок весь раскрашенный явился. Говорит, у них рисование было». - А вы еще не привыкли? Кстати, он в такой же степени мой, как и ваш, - улыбнулась Нина. Ох, Петров, Петров…Личность столь заметная, что уже стала сквозным героем местного учительского фольклора. Ни один день не обходится без новой байки об очередной его выходке. Его любимые слова: «Это не я!» и «Почему?». И чистым его видели один-единственный раз: когда мама за ручку привела его в первый класс. - Петров, иди умойся, - привычно сказала Нина, заходя в класс. - Это не я! – немедленно отреагировал Петров. - Иди умойся, да с мылом, ты грязный. - Почему? - Петров, ты что, плохо слышишь? Иди умойся. - Это не я!! - Петров, иди умойся , - терпеливо повторила Нинель. – Ты весь в краске. - Это не я! - задохнулся от возмущения Петров. – Это меня Кузин разрисовал! Ох, Петров, Петров… Выпускники, по старой памяти частенько заходившие в школу, смеялись: «Вы, Нинель Викторовна, его берегите. Таких мало». Да уж, таких действительно не много. Раньше мама Петрова постоянно встречалась Нине по дороге на работу. Бедная женщина заранее старалась перейти на другую сторону, а если не успевала, то виновато опускала глаза и здоровалась шепотом. Из человеколюбия Нина сменила привычный маршрут. Воздух в классе назойливо напоминал, что предыдущим уроком была физкультура. Молодые здоровые организмы функционировали исправно. - Ребята, сколько раз я вам говорила: не забывайте проветривать класс. В вашем полуподвале и так душно, а тут еще… Ведь пахнет! Молодые здоровые организмы старательно принюхались. Их атмосфера вполне устраивала. - Да чем пахнет-то, Нин Виктрна? - удивился Кузин. - Вами… - вздохнула Нина. Впрочем, чего и ожидать. По-хорошему, так надо бы после физкультуры душ принимать… Утопия. Дверь распахнулась, как от порыва ураганного ветра. - Нина… - биологичка смотрела дикими глазами. – Приказ директора… Всех эвакуировать… Только без паники… Организованно. - Пожар? Война? Да объясни толком, что случилось? Надежда Михайловна грузно осела на пол: - Хуже… Спонсоры змей подарили – нашли кого дарить! - для живого уголка… а они расползлись… Спасателей вызвали, а детей – эвакуировать… Только без паники! Несколько секунд в классе стояла гробовая тишина. -Ур-ра! – первым опомнился Петров и метнулся к окну. – За мной, орлы!!! Через полминуты в классе остались лишь две не очень молодые женщины, умостившиеся на учительском столе и боязливо поджимающие ноги. - Нинель Викторовна! – прокричал за окном чей-то счастливый голос. – Вы только не переживайте! Мы организованно… Без паники! - Интересно, - протянула Надежда Михайловна, - а этот день отрабатывать когда будем? На Лиго?
|
||||||||||||||||||||||||||||||||||||
 | | страниц |
 | личное сообщение |
книга |
|