|
||||||||||||||||||
| УРОКИ КОММЕНТИРОВАННОГО ЧТЕНИЯ
|
||||||||||||||||||
Нинель Викторовна потянулась и потерла усталые глаза. К счастью, проверить осталось совсем немного: еще три-четыре работы, и – спать. Хорошо она все-таки придумала: конкурс сочинений провести под псевдонимами, как всякий порядочный конкурс. Во-первых, ребятки заинтересовались, не такие уж формальные работы сдали, кое-где весьма неглупые мысли проскальзывают. А главное, отпечатали свои творения, не надо мучиться, разбирая их закорючки. Читать было интересно еще и потому, что десятый класс – сборный, много новеньких (в том числе и родная дочь), совсем незнакомая манера, свежие идеи. Хотя глупостей и банальностей все-таки больше. Ну-с, что тут у нас? «Во всем мне хочется дойти до самой сути…» – прочитала Нина эпиграф. Ну-ну, посмотрим, стоит ли за этим смелым заявлением хоть какая-нибудь «суть». «Я выросла в очень «читающей» семье и с самого раннего детства люблю литературу. И лишь сосвсем недавно попыталась разобраться, какую же роль играют книги в моей жизни. Долгие годы я четко разделяла литературу «школьную» и «домашнюю». Со школьной все понятно: к ней нельзя относиться по принципу «интересно-неинтересно». Ее НАДО читать, в нее надо вдумываться, анализировать, проникать в замысел автора, обнаруживать идею и излагать свое мнение по этому поводу логично, аргументированно и в соответствии с нормами литературного языка. Она нас учит, воспитывает, нравственно и интеллектуально обогащает, расширяет наш кругозор», - Нина усмехнулась. Ах, паразиты, надо же так спародировать! Она отчетливо уловила собственные интонации. Или это не пародия? Неужели я так вот казенно все это им и излагаю? Не может быть! «А «домашние» книги можно просто читать, валяясь на диване, и на вопросы мамы отвечать: «Классно!» Мне повезло: мама подсовывала книги, которые мне нравились», - ну, надо же, не перевелись еще родители, которые следят за чтением собственных детей! Гораздо чаще приходится выслушивать претензии: мол, учитель литературы не заставляет детей читать. Интересно, как они себе это представляют? Оставлять детей после уроков, выдавать им по книжке и, пока не прочтут энное количество страниц, из школы не выпускать? «И только в пятнадцать лет я вдруг обнаружила, что даже не знаю, понравились ли мне все «программные» сочинения, прочитанные за девять - девять! – лет учебы. Я даже не пыталась определить, нравятся ли мне Гоголь, Тургенев, Толстой, потому что думала, что назначение их произведений вовсе не в том, чтобы тешить мое эстетическое чувство, а в том, чтобы провозгласить какие-то идеалы, чему-то научить», - так, а ребеночек-то неглупенький. И грамотный. И речь неплохо развита. Ай да мама! «И вот выяснилось, что книги учат меня именно за счет того, что мне в них что-то нравится, а что-то нет. Учат не мой ум, а мои чувства, которые и определяют только мое собственное, личное отношение ко всему окружающему миру и моему месту в нем», - умничка какая! Вот вам, скептики, и ответ на вопрос: а что может мне дать чтение? Настасью бы мою к ней на выучку. «Когда я сделала это открытие (кстати, на уроке литературы), - тут Нина немножко погордилась: оказывается, и мы на что-то годны, - мне стало как-то не по себе. Я обнаружила, что живу совсем не так, как мне нравится, если судить по моим любимым книгам. Я всей душой сопереживаю героям сильным, смелым, благородным, потому что им всегда приходится сопереживать: у них почему-то всегда все не слава богу". Настя тоже недавно высказалась в том смысле, что положительным героям по жизни не везет. «А веду-то себя совсем не так, как они. Я не очень задумывалась над этим, но как-то смутно представляла себе, что, окажись я в подобных обстоятельствах, уж я бы, конечно, не отступила перед низостью, подлостью, равнодушием. Я бы проявила себя ничуть не хуже, чем Джен Эйр и Консуэло, и уж наверняка гораздо лучше, чем Скарлетт О’Хара или Флер Форсайт». Глянь-ка, что детка читает, подивилась Нина. Впрочем, что удивительного: мама-то, подсовывающая дочке книги, – моя ровесница, мы на этом росли, я и сама Настасье все это чуть ли не силком в мозги впихивала. «Как обидно за умного, пылкого, бескомпромиссного, очень симпатичного Чацкого!..» В общем-то, в этом возрасте Чацкий и должен нравиться. Как недавно на уроке Кузин-старший высказался: «Чисто, конкретный пацан. Круто, типа, гонит на этого отморозка Молчалина. Только все эти разборки ему ни к чему вышли». Нина читала с возрастающим интересом: «…Как обидно за умного, пылкого, бескомпромиссного, очень симпатичного Чацкого! Ну, что бы ему стоило… перестать быть пылким и бескомпромиссным?.. Это я-то ему советую такое?! Да, я. Потому что я знаю, что это такое – сказать кому-нибудь неприятную правду в лицо. Это значит навлечь на себя очень крупные неприятности. Права народная мудрость: «худой мир лучше доброй ссоры», и «всяк сверчок знай свой шесток», и «не плюй против ветра»…Да, видно, крепко тебе досталось. Не рановато ли? И не тебе одной. Что далеко ходить - когда у моей Наськи конфликт с физичкой вышел, никому ничего доказать не удалось: учитель всегда прав. Я же сама ее и уговаривала: «Настенька, главное – не обострять. Ну, самодурша она, все знают, а толку-то? Сдержись, будь умнее, все равно ничего не изменишь, в твоей жизни еще много таких людей будет, надо учиться жить в обществе, а оно совсем не идеально…» Нина продолжила чтение с искренним сочувствием к не опознанной пока авторше и ее маме: «И вообще, «в мои лета не должно сметь свое суждение иметь». Выходит, что умеренный и аккуратный Молчалин мне гораздо ближе, чем очень симпатичный Чацкий с его «прекрасными порывами»? Увы, это так. Будучи всей душой на стороне Чацкого, я, скорее всего, буду жить вовсе не в соответствии с его высокими идеалами. И, кстати, вся мировая литература учит именно этому: идеалы идеалами, но, следуя им, наживешь себе одни непрятности. Это только в сказках все хорошо заканчивается, на то они и сказки. А Чацкий бежит «искать по свету, где оскорбленному есть чувству уголок» (не уму, заметьте!). В лермонтовского пророка ближние «бросали бешено каменья». И даже преданный Белый Бим – Черное ухо умирает на живодерне. И несть им числа…» Однако. Экое разъедающее душу знание в пятнадцать-то лет. А чего ты хотела? Чтобы они, начитавшись классики, прониклись высокими идеями и бросились себе и другим жизнь ломать? Вообрази-ка толпы современных Дубровских и Печориных. Да чего воображать-то: вон их сколько, ставших бандитами либо – от невостребованности – бомжами и наркоманами. «Когда я обнаружила, что трагический конец ждет в первую очередь именно тех, кто никогда не покоряется обстоятельствам, а «Молчалины блаженствуют на свете», во мне поднялась глухая злоба на писателей и поэтов: да как они смеют сеять «разумное, доброе, вечное»! Да кому и зачем нужны эти «души прекрасные порывы», эти, с позволения сказать, идеалы! Молчалиным буду. Фамусовым. Кем там еще? - Скарлетт! Стоп. Как раз Скарлетт-то и потеряла свою главную драгоценность – любовь. Она «слишком боялась, что лодка затонет, и потому выкинула за борт все, что не имело особой цены. Гордость, и честь, и правдивость, и целомудрие, и милосердие… Трудно спасти выброшенный за борт груз: да если его и удается вытащить, все равно он уже безнадежно подмочен". Скарлетт поступала так, как диктовали ей сиюминутные надобности, начисто забыв о том, чему учили ее в детстве: «Я, конечно, тогда не очень думала о боге. А когда задумывалась… ну, я считала, что бог поймет». Бог не понял. И расплачиваться за свой выбор Скарлетт пришлось самой. Я помню, как очень давно, распекая за какую-то провинность, мама сказала мне: «С той минуты, как человек научился различать, что хорошо, а что плохо, - он сам отвечает за свои поступки». Надо бы поближе познакомиться с этой мамой. Я ведь свою Анастасию тоже примерно так воспитывала и всегда считала, что это правильно. «Теперь, я, кажется, понимаю, что это значит – отвечать за свои поступки. Это значит – расплачиваться за них. И цена высока. Можешь позволить себе роскошь уважать себя за мужество, принципиальность, честность. Платой может оказаться непонимание и одиночество, как у Чацкого. Можешь отказаться от этой роскоши, устроиться поуютнее – что ж, готовься к тому, что тебя могут поймать на неблаговидном поступке, уличить во лжи, публично унизить, могут разлюбить, как Молчалина (и, главное, будет за что). И ни на кого не спихнешь эту ответственность: ты сам делаешь свой выбор, и ни родители, ни общество, ни «жизнь такая», ни «такие времена», ни «княгиня Марья Алексевна» тут ни при чем. Нет, я не хочу попадать в такие острые ситуации, как мои любимые герои, - боюсь, что буду не очень красиво выглядеть. Наверное, идеалы именно для того и нужны – чтобы мы боялись некрасиво выглядеть в собственных глазах. Чтобы мы почаще смотрели на себя глазами читателя, которому одни герои нравятся, а другие – не нравятся». Некоторое время Нина ошеломленно смотрела в пространство. Как рано они становятся взрослыми… А мы по привычке бубним, что молодежь пошла не та, и ответственности-то у них нет, и нравственных норм у них нет, и вообще мы в их годы… а что мы в их годы? Разве видели мы мир с такой беспощадной ясностью? А если и видели, то спешили поскорей закрыть глаза. Нынешние хотя бы честнее (мы говорим – циничнее). Да и само это разделение: мы и они. По какому праву? Все мы – люди, стремящиеся к счастью, все мы – члены одного общества, соотечественники, современники. Ждем от наших детей проявления тех качеств, которые сами давным-давно растеряли за ненадобностью, а задумываемся ли: как им жить по нашим-то правилам? Чему ты их можешь научить, какие рецепты счастья предложишь, – ты, которую через месяц выселят из родного дома, существующая на свою нищенскую зарплату, к сорока годам не устроившая личной жизни, без всяких перспектив, без малейшей надежды на что-то лучшее, имеющая две радости в жизни: дочь и собаку – они же головная боль и предмет постоянных тревог?! Неудачница! Сама поучись – вот хотя бы у этой пигалицы. Интересно, кто ж это такая? - Мам… - Нина вздрогнула. Задумавшись, она не услышала, как за спиной появилась босая, в ночной рубашке Настя. - Ты чего не спишь? У тебя завтра две контрольные. И опять босиком! Давно насморк не мучал? – набросилась Нина на дочь. – Да что ж это такое, девке скоро шестнадцать, а ума ни грамма… Настя обняла мать за плечи: - Ты не переживай, мам. Все у нас с тобой будет хорошо. Потерпи немножко: вот я школу закончу, пойду работать… И вообще, ты у меня самая молодая и красивая… А сколько у тебя друзей! А собака у нас какая: просто праздник какой-то, а не собака. И ученики тебя уважают, я-то знаю. - Ты это о чем? – подозрительно посмотрела Нина на дочку. Телепатических способностей за той раньше не наблюдалось. Хотя, конечно, Нину она понимала не то что с полуслова – с полумысли. - Да вот об этом, - Настя ткнула в лежащее на столе сочинение. – Я так и знала, что ты расстроишься. - А ты откуда… - начала было Нина и, спохватившись, перевернула лист, где вместо подписи должен был стоять псевдоним – по условиям конкурса. Знакомым почерком с наклоном влево там было написано: «Угадывай до трех раз».
Нелли Одегова, Рига, Латвия. Форум,чат Главная страница сайта Ах,какой мужчина! История в зеркале любви "Мой дом-моя крепость" Спаси и сохрани... Душа, душе, душою, о душе "Тьфу-тьфу,чтоб не сглазить..." Заговариваю я своего ненаглядного дидятку... Ночная песнь "чайника",коротающего ночь в чате . |
||||||||||||||||||
 | | страниц |
 | личное сообщение |
книга |
|